Персидская литература

Характерные примеры более тонких методов принижения восточных литератур или весьма произвольного к ним подхода дает работа западногерманского автора Э. Лаатса. Так, говоря уважительно о китайской литературе, он выше оценивает индийскую и персидскую литературы на том основании, что их создатели ближе к европейцам но языковому и расовому признакам. Отмечая ценность персидской и арабской классики, Э. Лаатс называет их литературами восточного «империализма» .

Но в западном литературоведении имеется и немало работ, для которых характерно более или менее объективное отношение к литературам Востока. Еще автор шеститомной «Истории всемирной литературы» А. Баумгартнер подчеркивал, что персидская, индийская, китайская и другие восточные литературы отнюдь не замерли на этапе древности, а продолжали расти, особенно за счет «народной литературы» .

В ряде работ русских, польских, итальянских, французских ученых рассмотрение литературы Востока доводится до XVIII—XIX вв., а иногда и до XX столетия. Кроме сравнительно известных литератур, начинают постепенно освещаться менее изученные литературы: новоиндийские, корейская, вьетнамская, бирманская, камбоджийская, индонезийская, тибетская, монгольская и так далее. В части этих трудов Восток занимает весьма значительное место, но назвать их настоящими историями всемирной литературы все же нельзя: они не только по-прежнему слабо отражают современность, но и рассматривают восточные литературы в отрыве как друг от друга, так и от литератур других стран. Причины этого различны — и откровенно расистская позиция, и ограниченность общей методологии исследования.